С точки зрения психологии, спорт является одной из “зон риска”, представляющих угрозу для полноценного интеллектуального и эмоционального развития личности (сюда же относятся политика, религия и военная служба). По сути, спорт – это погоня за результатом, именно она лишает спортсмена (танцора) индивидуальности, подогревает в нем жажду превосходства над другими, что, в конечном счете, ограничивает его личностный рост и лишает смысла его танец. Спортивные танцы способны сделать танцора несчастным невротиком, если условия, в которых он делает свою танцевальную карьеру, складываются соответствующим образом. В формировании невротического мировоззрения танцора решающие роли играют, в первую очередь, родители и тренер, а затем – судьи и конкуренция.

Всем педагогам знакома ситуация, когда мамочка (или папочка) приводит ребенка в спортивные танцы, мечтая и желая, чтобы он стал чемпионом. Таким вот образом родители в своем ребенке реализуют свои собственные несбывшиеся мечты и надежды. Они решают, с каким тренером будет заниматься ребенок, с какой партнершей он будет танцевать, во что он будет одет, у них свое собственное представление об уровне таланта их чада и, кроме того, все их действия пронизаны требованием:

“Ну, покажи же нам, что ты – самый лучший!”. Личные желания ребенка вряд ли кого-то интересуют, со временем он просто привыкает оправдывать ожидания своих родителей и в этом усматривает одну из своих задач. Смыслом его действий становится – доказать.

Эстафету у родителей перенимает тренер. С одной стороны, он тоже реализует в ученике свои несбывшиеся планы (особенно, если не танцует сам), а с другой стороны, большинство тренеров с трудом представляют, как научить танцевать так, как надо, и как же надо танцевать. Они четко знают только одно – как не надо танцевать. Танцора ругают за все: за то, что он делает на площадке, за то , чего он не делает, реализует ли он идеи тренера или игнорирует их, по причине их крайней неразборчивости – он один во всем виноват, а между тем, его танец – отражение тренера. Ну, а если, вопреки тому, чему его пытаются научить, он все же выигрывает, то слава победы достается тренеру.

Тренеру активно помогают судьи. Для иных из них соревнование – это повод для банкета и выйти посудить – неприятная обуза. Решающее значение в оценке судей играет рейтинг, и как бы танцор не тужился, необходимо быть семи пядей во лбу, чтобы обратить на себя их высочайшее внимание. Трудно сказать, каких критериев придерживаются судьи, глядя на их работу. Похоже, что у каждого – свои. Да и кроме того, система спортивного танца так устроена, что танцоров сравнивают друг с другом, выявляя лучшего из худших, и ориентиром здесь как для судей, так и для тренеров, и для самих танцоров, является то несовершенство, которое держит сегодня первое место, а вовсе не гармония движения и ритма, не красота линий. Судьба танцора зависит от этого хаотического беспредела, от счастливой случайности и от пресловутого рейтинга.

Смешно говорить о смысле танца, о языке тела, вообще о какой-то гармонии того, что делается на площадке, когда танцор, задерганный проекциями родителей, противоречивыми требованиями тренера и беспределом судей, ограниченных сомнительными авторитетами и расплывчатыми представлениями о канонах, старательно выводит на паркете развлекательную акробатику низкого качества и имитирует при этом незнакомые чувства. Страдает не только танец. Сам танцор вряд ли счастлив, лишенный истинного смысла того, что он делает – реализации в танце богатейшего потенциала психики, беспредельных возможностей тела, души и интеллекта. Танцор впустую тратит свою энергию, здоровье, время и деньги, доказывая кому-то, что он – не “гадкий утенок”, а очень даже “о-го-го!”. На какой-то момент, достигнув результата, он убеждается в собственной значимости, но конкуренция спорта такова, что нет времени успокаиваться и почивать на лаврах, и он снова бросается в погоню за славой. Его мировоззрение в младенческие годы было сформировано неадекватными требованиями взрослых, погруженных в свои собственные социально-психологические проблемы, отсюда и полнейшая дезориентация в том, чем он занимается и для чего он это делает, и так же неадекватна его оценка других танцоров.

Постоянные внутренние конфликты, внешние и его собственные требования к себе, зависимость от навязанных ему норм, несвобода мироощущения и судорожность его образа жизни, зависимого от поражений и сомнительных побед, вызывают мышечную скованность, усталость, отвращение к тренировкам, ограниченность пластики и полное отсутствие отражения истинных чувств в танце. Танцора-невротика можно узнать по излишне жесткому, “дерганному” движению, неровной осанке, он часто попадает в состояние “ступора”, когда чувствует, что дошел до какого-то своего предела и сделать пластичнее, музыкальнее, динамичнее он просто не может.

Существует, на самом деле, масса психологических приемов, позволяющих добиться сильного, красивого, свободного движения, чуткого восприятия ритма и мелодии. Однако, многие тренеры не придают этому значения, а некоторые вообще не знакомы с психологией и педагогикой.

Спортивные танцы являются слиянием спорта с искусством, именно поэтому они привлекают к себе внимание многих и многих людей. Но, как ни парадоксально, ни спортсмены, занимающиеся другими видами спорта, ни хореографы, занимающиеся другими видами хореографии не могут дать бальному танцу высокой оценке, потому что бальный танец не дотягивает ни в спорте, ни в искусстве.

Проблема состоит не только в том, что отсутствуют четкие, повсеместно принятые критерии обучения и судейства танца на каждом отдельном танцевальном уровне, но и в том, что отсутствует методика преподавания, позволяющая воспитывать гармонично развитого танцора, а не нравственно-психологического урода, стремящегося достичь результата любой ценой, с недовыпрямленными, недотянутыми, недовыворотными конечностями. Хотя, разработка такой методики уже ведется.

Целесообразно было бы плюс ко всему перечисленному, сменить и форму организации соревнований, позаимствовав её, например, из фигурного катания. Система оценки танцора не в сравнении с другими, а по четким критериям не только повышает уровень танца, но и избавляет танцора от лишних психологических травм, и требует от него самого большей ответственности за то, что и как он делает.

Печально то, что очень многие педагоги стимулируют своих учеников именно возможностью превосходства над другими, не задумываясь о том, что только человек, свободный от несовершенных условностей общества, культуры и неадекватных требований, способен выразить всю глубину своего мироощущения в танце посредством своего тела, независимого от инертности и ограниченности зажатой неврозом психики.